BALTIC1812 REENACTOR

Рождественские бои

Очередную годовщину Рождественских боев отметили военно–исторической реконструкцией.

Автор: Константин Гайворонский
Серая русская шинель в наших лесах маскирует лучше любого камуфляжа. Даже днем с полусотни метров она сливается с сосновыми стволами. А 5 января 1917 года на прорыв немецких позиций пошли в 6 утра, то бишь в непроглядной тьме. Так что немцев удалось застать врасплох — что тогда, что в прошлую субботу, хотя на сей раз атаковали днем.

— Это единственное отступление от исторической правды, которое мы себе позволили. Ради зрителей, — говорит перед началом штурма руководитель проекта "Арсенал" Андрей Красноперов, повышенный по такому поводу до поручика. — Все остальное воспроизведем максимально близко к реальности.

"На бруствер!"

В Мангали, где на исторической линии фронта Первой мировой воспроизведен участок немецкой, такое действо — впервые. Долгое время руководство Военного музея заявляло, что "реконструкции тут не будет никогда". Но наконец смилостивилось. И какое совпадение — погода тоже откликнулась! Вместо традиционной хляби — морозец и снег, как тогда, в Рождественских боях. Легкий мороз — идеальное время для наступления в этом районе. Болота подмерзли, снег не тает, а значит, шинель не промокнет, что важно — ведь часть отрезка до немцев придется ползти…

Вот и они. После того как резчики сделали проходы в колючей проволоке, вперед выдвинулись гренадеры с двумя ящиками гранат. За ними стрелки с лестницами. В атаку! Лихо стуча сапогами, стрелки взобрались на бруствер. Вражеский часовой лишь в последний момент заметил опасность, и поэтому немцы не успели даже выскочить из блиндажа, что в 20 метрах от бруствера. Но их еще надо выкурить оттуда.

Перекрывая шум винтовочных выстрелов, застрочил втащенный на бруствер пулемет. В рядах зрителей раздались одобрительные аплодисменты — надо же, максим–то рабочий!

Под прикрытием пулеметных очередей и разрывов гранат стрелки окружили блиндаж. После отчаянного сопротивления кайзеровские солдаты все же подняли руки. Позиция наша! Могучее русское "ура!" огласило поле боя.

По–русски тут и команды отдавали, и общались после боя. Не только потому, что латышские стрелки воевали как–никак в составе императорской армии, но и из–за интернационального состава реконструкторов. Помимо "Арсенала" и бойцов рижского клуба "Вечный зов" на действо приехали военно–исторические клубы из Эстонии, Литвы и даже пара россиян.

— Эстонцы? Да нормально к нашей форме относятся, — отвечает на мой вопрос Юрий из Таллина, которого по окладистой бороде вполне можно принять за типичного сибирского стрелка. — Сами посудите, даже в Гражданской войне была эстонская армия, была эстонская дивизия Красной армии, а были эстонцы–офицеры во составе Белой. Дроздовским полком одно время командовал эстонец Руммель.

Несколько очередей за пару тысяч

Красноперов после боя проверяет пулемет. "Я и не знал, что он у вас, оказывается, стреляет". "Ну да, стану я в такой мороз с простой "железкой" таскаться! — усмехнулся начальник пулеметной команды 1–го Усть–Двинского батальона. — За это вступлению в ЕС спасибо. Я вообще по этому вопросу всегда был скептиком. Но одна хорошая сторона тут есть — границы открыли, теперь не то что оружейные запчасти, все что угодно заказать можно. Вот этот максим из Финляндии прислали".

Первый его максим был откопан в здешних лесах. Тоже вполне рабочий, но было видно, что полвека пролежал в земле. Этот — как новенький. Но дело не только во внешнем виде. Если раньше можно было раскопать и "легализовать" оружие, то с 2003 года это невозможно — принят новый закон. Теперь только купить. Дело недешевое.

"В принципе, нам такое увлечение, как военно–историческая реконструкция, даже не по чину, — говорит Красноперов. — Когда ко мне из Европы приезжают коллеги, смотрят оружие, то уважительно говорят: вы, наверное, богатый человек. Ага, богатый — с долгами за квартиру. Знаете, сколько я сегодня из этого максима настрелял? Пару тысяч. Каждый патрон — три евро. Но искусство требует жертв, а война вообще дело затратное".

"Так война — потому что там результат неизвестен. А в реконструкции?" — "И в реконструкции тоже. Это сегодня мы на публику "сыграли". А когда "воюем" для себя, то там куда больше элементов тактической игры — с непредсказуемым результатом. Есть международные правила, определяющие, кто, когда, при каких обстоятельствах, с какого расстояния и при поражении каким оружием будет убит или ранен. Вот по ним и действуем. В принципе, правила настолько сложные, что на серьезных играх нужен квалифицированный судья. Ну а победа в таком случае зависит уже только от нас".

Два героя одного боя

Тогда, в 1917–м, тоже никто не мог предположить результатов операции. Бои у Мангали были частью наступления 12–й армии, которое велось на фронте от Олайне до Калнциемса. Но именно здесь, южнее Пулеметной горки, удалось совершить прорыв. Отличились латышские стрелки. Не забудем, впрочем, что и сибирские полки — 55–й и 56–й — добились в тот день успеха, захватив Спорную горку.

Но не все позиции удалось удержать. Ответными ударами немцы отбили Скангали и Мангали. Отошли после контратак и сибиряки. Настоящими героями прорыва стали полковник Гоппер и капитан Озолс. Гоппер пошел в атаку во главе своего 7–го Бауского полка. На этом участке бдительные немцы заметили приближение стрелков и открыли огонь. Момент был критический. Гоппер скомандовал: "Весь полк на проволоку — вперед!" Масса людей навалилась, топорами и ножницами прорвала проволочные заграждения и одним махом перескочила через бруствер.

Но когда рассвело, немцы кинжальным огнем с Пулеметной горки практически отрезали полк Гоппера от тыла. Связи с ним почти не было. И после того как были потеряны Спорная горка и Мангали, русское командование думало отвести и 7–й Баусский, полагая, что тот долго не продержится. Спас прорыв начальник штаба 2–й латышской бригады капитан Озолс. Из теплого штабного блиндажа он лично отправился на рекогносцировку к Гопперу. Убедился, что тот крепко держит захваченные позиции, и убедил в этом командира бригады. В итоге нервы не выдержали у немцев, и, опасаясь окружения, они отошли, сдав ту самую знаменитую Пулеметную горку.

А дальше эти два офицера пойдут по жизни как бы в контрфазе. Озолс в 1917–м перешел на сторону Ленина, а Гоппер участвовал в антибольшевистском восстании в Ярославле. В 1919 году Озолс — уже начальник оперативного отдела генштаба латвийской армии, бьет белогвардейцев Бермонта–Авалова, а Гоппер воюет за единую Россию в войсках Колчака. В 1920–м Гоппер возвращается в Ригу, служит в латвийской армии, а Озолс теперь работает на советскую разведку, затем воюет в Испании в интербригадах…

Постояв на таком морозце пару часов — хотя бы в качестве зрителя, сразу начинаешь лучше понимать, что такое воевать зимой на этих болотах. Таская на себе шинель, винтовку, патроны, лопатку. Сутками не получая горячей пищи. И днем и ночью на ледяном холоде. А таких дней будет немало — ведь захватом Пулеметной горки Рождественские бои только–только начинались. Но об этом как–нибудь в другой раз.

"Вести Сегодня" № 6.

http://www.ves.lv/article/108304