Правила: ФОРУМ ГРУПП РЕКОНСТРУКЦИЙ ЛЮБЫХ СТРАН - заголовок темы должен кратко и понятно отражать ее суть. Сообщение, ник, аватар не должны выделяться своими размерами или стилем написания от остальных, быть читабельными, написаны литературно и достаточно грамотно.Все ссылки на видео и фотоматериалы ,а также текстовые материалы в любом виде выложенные на сайте форума или на самом форуме,принадлежащие лично участникам форума,при выставлении их третьими лицами на других сайтах или любых других носителях информации,являются интеллектуальной собственностью их владельцев и должны сопровождаться либо ссылкой на сайт http://www.baltic1812.lv,либо ссылкой на главную страницу форума http://rekonstruktor.forum24.ru,в противном случае по договоренности с владельцем интеллектуальной собственности и авторского права материала.
Posted: 28.05.07 21:58. Post subject: Барклай-де-Толли
Вести сегодня, Общественно-политическая газета Латвии 266 (704) 12.11.2001 Лариса ПЕРСИКОВА Статуя командора
Барклай-де-Толли родился 13 декабря 1761 года. Памятник ему в Риге был открыт 13 октября 1913-го, а демонтирован 13 июля 1915 года.
«И в воздух чепчики бросали...» О вы, чьи широкие шинели напоминали паруса, Чьи шпоры весело звенели и голоса, Вы, чьи глаза, как бриллианты, на сердце выливали свет, Очаровательные франты своих побед...
— такими увидела героев 1812 года Марина Цветаева и... Рижская дума. Поэтому столетнюю годовщину Отечественной войны третий по величине город Российской империи отметил открытием не только художественной школы и православного храма, но и памятника своему великому земляку Барклаю-де-Толли.
— В 1911 году Рига объявила международный конкурс, в котором участвовали скульпторы и архитекторы Москвы, Петербурга, Парижа, Риги, нескольких городов Германии, — рассказывает известный рижский исследователь Феликс Талберг. — Среди претендентов был и автор рижского памятника Петру Шмидт-Кассель. Но победителем, причем бесспорным, стал скульптор Вильгельм Ваншнейдер из Шарлоттенбурга. Три его проекта памятника Барклаю-де-Толли заняли первое, второе и третье место. Лучший вариант был отправлен на экспертизу в Российскую академию художеств. И петербуржцы предложили внести в проект кое-какие коррективы — например, поменять меч на жезл.
С фельдмаршальским жезлом в руке и предстал бронзовый Барклай-де-Толли перед рижанами 13 октября 1913 года. Не знаю, бросали ли дамы по этому поводу в воздух чепчики и цветы. Но точно известно: благодарные потомки принесли к подножию памятника огромные серебряные и позолоченные венки. Долгие десятилетия венки хранились в специальной комнате-сейфе Музея истории Риги и пароходства. И только в прошлом году эти драгоценные экспонаты с неувядающими листочками и трогательными надписями со старинной буквой «ять» были представлены широкой публике. Кстати, где-то там, в музейных запасниках, должны лежать и формы, по которым отливался монумент. Что, надеюсь, поможет господину Гомбергу в благородном деле восстановления памятника.
Между Львом Толстым и Иосифом Сталиным — В истории памятника Барклаю-де-Толли есть определенная мистика, — считает Феликс Талберг. — И связана она с числом «тринадцать». 13 октября 1913 года он был открыт. По 13-м числам происходили важнейшие заседания комитета по созданию памятника. И, наконец, 13 июля 1915 года монумент был демонтирован. И это как бы предопределило его трагическую судьбу — во время Первой мировой войны памятник затонул вместе с перевозившим его судном. И сейчас бронзовая статуя великого полководца покоится где-то на дне Балтийского моря. Кстати, Барклай-де-Толли родился 13 декабря 1761 года.
— И это тоже предопределило его трагическую судьбу? — предполагаю я.
— Трагичной была не только жизнь полководца, но и последующая память о нем, которая все время фальсифицировалась. И надо отметить, что заметный вклад в это черное дело внесли два великих человека. Их имена — Лев Толстой и Иосиф Сталин. Лев Толстой в романе «Война и мир» — а вы знаете, каким тиражом этот роман издавался, — позволил себе совершенно несправедливое рассуждение о Михаиле Богдановиче как о каком-то иностранном наймите в русской армии. Разве можно было такое говорить о Барклае, который был гражданином Российской империи в третьем поколении и не знал другой родины, кроме России?
«Энгельс, ты не прав!» — А какую роль в его посмертной биографии сыграл Сталин?
— Сталин в самый трудный момент войны понял, что есть смысл поэксплуатировать традиции русской армии. Тогда и была возвращена старая офицерская форма, появились ордена — Невского, Кутузова, Суворова. Мало того, Институтом военной истории были опубликованы многотомные труды Суворова, многотомные сборники документов о Кутузове, начали по-доброму писать о Барклае...
Известен такой факт: из блокадного Ленинграда эвакуировали все памятники, кроме памятников Кутузову и Барклаю-де-Толли. Их прятали в лесах, чтобы поднять дух войск, которые проходили мимо двух монументов. В 1947 году один из военных историков — полковник Разин опубликовал статью, в которой упомянул лестный отзыв о Барклае Маркса и Энгельса. Тогда Сталин в третьем номере журнала «Большевик» написал письмо полковнику Разину со словами: «Энгельс, конечно, ошибался. Кутузов на две головы выше Барклая». И эти простые, ничем не обоснованные слова Сталина в советской прессе прозвучали как «ату». Тут же прекратились все публикации о Барклае-де-Толли, и его роль в войне 1812 года стала искажаться в угоду официальной точке зрения.
В итоге в русской историографии о Суворове напечатано 3000 книг, о Кутузове — 2000, а о Барклае-де-Толли — не более трехсот. Но даже из этого небольшого биографического собрания ясно, что родился Михаил Богданович на литовской земле, а похоронен в эстонской. Почему же рижане так упорно зачисляют полководца в свои земляки?
От Шлоки до Дуббельна — Парадокс судьбы в том, что он должен был родиться и быть похороненным именно здесь, в Риге, — утверждает мой собеседник. — Ведь Барклай-де-Толли — рижанин в четвертом поколении. Его прадед приехал в Ригу еще в 1664 году. И получил здесь адвокатскую практику. Барклаи были не рядовыми рижанами, а занимали в городе видные должности членов муниципалитета и магистрата. Были бургомистрами и входили в братство Черноголовых. Но отец будущего полководца служил в русской армии в невысоком звании поручика. Был беден, и за неимением родового поместья арендовал имение Лиелмуйжи под Валкой. А перед рождением сына семье пришлось перебраться в совсем крошечное поместьице Памушисе под Шяуляем. Там Михаил Богданович и появился на свет.
Барклай-де-Толли бывал в Риге. Особенно часто — в конце 1790-х годов, когда он командовал полком в Шлоке. Ведь в Риге жили его многочисленные родственники, а двоюродный брат Август Вильгельм Барклай-де-Толли в трудный для Риги 1812 год был бургомистром города. К сожалению, дом на углу улицы Марсталю, в котором обычно останавливался полководец, не сохранился.
Как-то в руки Феликса Талберга попала книга бывшего мэра Юрмалы Белте, изданная на латышском языке во времена Первой республики. Автор утверждал, что юрмальский курорт был основан участниками войны 1812 года, которые строили на побережье дачи для поправки своего здоровья. И первым дачу построил Михаил Богданович Барклай-де-Толли.
— Но в истории следы этой дачи не просматриваются, — уточняет Талберг. — Известно только, что император наградил Барклая-де-Толли землями в районе Шлоки. Возможно, они простирались до Дуббельна, и там была построена дача. Безусловно, полководец нуждался в отдыхе и лечении. Мне довелось прочитать бюллетень о его смерти, который подписали прусские врачи, — у 59-летнего генерала не было ни одного здорового органа.
«Где стол был яств, там гроб стоит» Умер прославленный генерал-фельдмаршал в Восточной Пруссии. Там, в районе сегодняшнего Черняховска, по древнему обычаю погребено его сердце. А вот траурный кортеж с телом полководца по приказу императора Александра последовал в Ригу. Возглавлял печальную церемонию начальник генерального штаба, будущий фельдмаршал генерал Дибич.
11 июля 1818 года Рига была объята трауром. На мостах висели черные полотнища, а в рижских церквах били в колокола. День был объявлен нерабочим. Траурный катафалк направился в гарнизонный храм Петра и Павла. В сегодняшнем концертном зале «Аве Сол», по одной версии, неделю, по другой — сорок дней, стоял гроб с телом Барклая-де-Толли. Пока его не увезли в родовое имение вдовы полководца.
И сегодня на стене церкви Святого Петра сохранилась эпитафия с гербом Барклаев. А под постаментом памятника и сейчас в капсуле хранится закладная записка со словами:
«Да послужит этот памятник, закладку которого мы сегодня совершаем, доказательством той горячей любви к Царю и Родине, которая воодушевляет нас всех, той благодарности, которою мы исполнены к героям войны, отстоявшим Отечество в тяжелые минуты испытаний, и той вечной памяти, которую мы о них храним».
Это послание рижан от 13 октября 1913 года своим потомкам. А потомки, между прочим, мы...
Поместье и парк Столбен в октябре 2005 года. Усадьба Столбен принадлежала князю и генерал-фельдмаршалу М.Б.Барклай-де-Толли. Отсюда в 1818 году он отправился в свое последнее путешествие на лечение, где по дороге в Истенбурге и скончался. Усадьбу дважды посещал император Александр.
Сегодня от знаменитого поместья и парка, по которому прогуливался знаменитый фельдмаршал осталось только .... Никакого упоминания о столь знаменитой персоне ....
Posted: 26.12.08 16:04. Post subject: Родина" отметит ..
Родина" отметит день рождения Барклая-де-Толли DELFI 26 декабря 2008 10:59 аспечатать
Организация "Родина" 27 декабря собирается провести в центре Риги "праздничный русский поход". Мероприятие приурочено к дню рождения полководца, сообщает сайт организации.
Поход начнется в 14.00 от улицы Дзирнаву 102. Возложение цветов к памятнику Барклаю-де-Толли запланировано на 14.30, сообщается на сайте. Михаил Богданович Барклай-де-Толли (1761 — 1818) — российский полководец, генерал-фельдмаршал (с 1814), военный министр, князь (с 1815), герой Отечественной войны 1812 года. Командовал всей русской армией на начальном этапе Отечественной войны 1812 года, после чего был замещен М. И. Кутузовым. В заграничном походе русской армии 1813-14 годов командовал объединенной русско-прусской армией в составе Богемской армии австрийского фельдмаршала Шварценберга.
В историю военного искусства по мнению западных авторов он вошел как архитектор стратегии и тактики «выжженой земли» — отрезания основных войск противника от тыла, лишения их снабжения и организации в их тылу партизанской войны. В российской истории он запомнился как полководец, который вынужденно совершал стратегическое отступление перед Наполеоном в Отечественной войне 1812 года и за это несправедливо был подвергнут осуждению современников, сообщает Wikipedia.
Posted: 29.12.08 10:43. Post subject: По улицам Риги строе..
По улицам Риги строем прошли казаки Игорь ВАТОЛИН, Час 29 декабря 2008 09:42
Каждый год 9 мая у памятника Освободителям Риги, 10 июля на Луцавсале, 10 сентября в центре Риги марширующими с андреевскими флагами можно увидеть рижских казаков во главе с атаманом Станиславом Дудиным.
В список обязательных мероприятий Прибалтийского казачьего округа входит и «ледовый поход» 27 декабря в честь дня крещения фельдмаршала Барклая-де-Толли. В этом году на Эспланаде приключилась настоящая фантасмагория… В минувшую субботу отряд казаков и вольноопределяющихся белогвардейцев появился под маршевую музыку (из динамика своего же магнитофона) со стороны улицы Элизабетес. В руках шесть андреевских штандартов и одна хоругвь с изображением Богородицы. Впереди верховный атаман Прибалтийского казачьего круга Станислав Дудин. И две девушки с плакатом желтым по черному: «Русские не сдаются!». Когда отряд выстроился перед памятником, атаман отметил заслуги фельдмаршала «перед Русью» и указал на… желательность смены латвийского правительства, утратившего доверие народа.
- Слава Барклаю! Слава Прибалтийской Руси! — казаки и вольноопределяющиеся подхватили клич атамана. После чего из динамика грянуло «Боже, царя храни»…
Бронзовый фельдмаршал с высоты постамента грустно наблюдал за происходящим. И ничего не мог поделать. Он же памятник… Подобная церемония повторяется c самого открытия памятника. Особенность этого года — задействование соседнего памятника Оскару Калпаксу. Когда штандарты и хоругвь заняли место напротив изображения первого латвийского главкома, атаман скомандовал:
- Герою борьбы с большевизмом, русскому командиру Оскару Калпаку наше троекратное…
- Ура! Ура! Ура-а!… — разнеслось над Эспланадой.
А из динамика тем временем неслось:
- Казачество — авангард русского движения Латвии. За единую и неделимую Русь с красной сворой сражался адмирал Колчак, сегодня в бой за великую Прибалтийскую Русь нас ведет атаман Дудин! Слава великой Руси! Слава атаману Дудину! Слава героям, павшим в боях за великую Русь! Не прерывая скандирования, отряд построился в шеренгу и отправился в направлении, откуда появился. Отмечать успех мероприятия.
Далеко не все знают, что в истории Латвии есть казачья страница. В ходе войны 1812 года неплохо себя показал укомплектованный немцами Курляндский вольный казачий корпус. Хуже шли дела Лифляндского казачьего полка, в который призывали в основном латышских крестьян. Оба подразделения были расформированы сразу после окончания той войны. То есть казаков как особой этнокультурной общности (как уральских, терских донских казаков по границам России) в Латвии никогда не было.
Впрочем, всякий волен щеголять в казачьем мундире и заниматься реконструкцией полюбившихся эпизодов наполеоновских войн или последнего боя главкома Калпакса. Равно как заниматься политической деятельностью («сменой правительства»), правозащитной работой или создать землячество выходцев из исконных казацких краев, поддерживать свои обычаи и культуру.
Беда, что атаман Дудин со товарищи искренне считают себя солью русской Латвии и с невероятной активностью демонстрируют, что они в своем праве. Редкое русское мероприятие обходится без штандартов и хоругвей. Случается, что развевающиеся на ветру знамена в принципе могли бы украсить мероприятие, но как только атаман Дудин раскрывает рот… Субботнее чествование Барклая наметило новый поворот «казачьего террора».
Здравицы за Прибалтийскую Русь и смену правительства звучали, но чтобы «в порядке реконструкции» атаман Дудин (по жизни бывший пожарный, ныне охранник) ставился в один ряд с Барклаем-де-Толли… И самоутверждаться за счет павших героев ну как-то совсем нехорошо. Верховный атаман со товарищи вольны влепить пощечину общественному вкусу, круто замесив всерьез и эпатаж. В свое время бунтующий футурист Маяковский выбрал провоцирующую «желтую кофту» — в нынешних латвийских условиях и казацкий мундир сгодится…
Только вот что у казаков-постмодернистов получается в результате? Кучка маргиналов (ряды прибалтийского казачества с вольноперами насчитывают порядка сорока человек) создает убийственный образ русской общины. И лозунг «Русские не сдаются!» уместен только в одном случае — безнадежного вражеского окружения. Перед тем как в ответ на требование сдачи рвануть кольцо гранаты. Именно таких русских рисуют национал-радикалы: вот оставили Барклая на постаменте — и стали собираться вокруг него всякие… Так что возвращению Петра Великого дела казаков явно не способствуют — точнее, совсем наоборот.
Posted: 30.01.12 09:05. Post subject: "Рига задачу выполнила"
"Рига задачу выполнила"
27 января 2012 («Вести Сегодня» № 12)
В Доме Москвы открылась выставка, посвященная Барклаю–де–Толли
Автор: Константин Гайворонский
"Барклаю — 250" — под таким девизом в Доме Москвы открылась выставка, созданная рижским историком и краеведом Феликсом Талбергом в честь юбилея генерал–фельдмаршала Барклая–де–Толли. А заодно был проведен круглый стол, на котором историки еще раз напомнили о заслугах нашего самого, пожалуй, известного в мире земляка.
Доклад самого Феликса Талберга назывался "Скифский план Барклая". "Этот план погубил Великую армию Наполеона, но стал личной трагедией и для Барклая", — говорит он. Кстати, далеко не все историки согласны, что план — отступить до Москвы, заманивая Наполеона все дальше от его баз снабжения, существовал в природе. Первый офиицальный историк Отечественной войны генерал Михайловский–Данилевский писал в 1830–х, что произошло это "не от намерения, заранее принятого, а было следствием обстоятельств". Интересно, что с ним был вполне солидарен и генерал–лейтенант Жилин, возглавлявший в сталинское время Институт военной истории.
Но есть и другие свидетельства, считает Талберг. Еще в 1807 году, лечась в Кенигсберге после ранения под Прейсиш–Эйлау, Барклай в разговоре с немецким историком Нибуром заявил, что в случае вторжения французов в Россию он бы "увел армию к Москве и заставил бы найти Наполеона на берегах Волги вторую Полтаву". Тогда же он, судя по всему, изложил свои сображения императору Александру I, с которым проговорил 4 часа.
Однако в 1812 году после сдачи Смоленска у многих в Петербурге (да и в отступающей армии тоже) стали сдавать нервы. Выполнить "скифский план" как он изначально задумывался не удалось. На командующего давили со всех сторон, и Барклай стал искать позицию для генерального сражения перед Москвой. Когда же таковую нашли… в армию приехал новый главком — Кутузов. "И выгодную позицию у Гжатска пришлось отставить ради невыгодной у Бородина", — процитировал Феликс Талберг американскую энциклопедию. А Кутузов именно на Барклая и сдачу Москвы ("Этого не произошло бы, если бы не сдача Смоленска", — писал он в рапорте императору, который тот разрешил опубликовать в газетах.) В итоге в 1812 году Барклай был самым непопулярным человеком в стране. "Он принял на себя ношу, оказавшуюся не по плечу Александру", — резюмировал Талберг.
Сотрудница Института истории Латвии Анита Черпинска рассказала о роли Барклая в подготовке Риги к обороне перед Отечественной войной. Барклай, по ее словам, изначально решил сдать приграничные губернии, в том числе недавно присоединенную Курляндию, и обороняются на линии Двина — Днепр. О "глубоком отходе" на Москву речь таким образом не шла, считает она. А удержание Риги, запирающей Западную Двину, имело громадное значение.
При этом Рижская крепость к началу XIX века была устаревшей: большое население, узкие улочки, недостаточный для обороны всего периметра бастионов гарнизон. Военные инженены считали, что в случае серьезной осады она продержится недолго. Но сносить укрепления оказалось еще дороже. А сдавать город на милость французам — это значит отдать Ригу на разрорение контрибуцией, да потом еще и выбивать отсюда противника "большой кровью".
В итоге Барклай буквально по сусекам наскреб средства и людей для укрепления Рижской крепости. Перед войной здесь организовали большие земляные работы, поменяли артиллерию на более современную. И хотя гарнизон крепости составляли резервный и запасные батальоны (все перволинейные части шли в действующую армию), задачу свою Рига в 1812–м выполнила на “отлично". На фронте Рига — Динабург на весь год застрял французский X корпус численностью 30 тысяч человек.
Кстати, подходы латвийских историков к Отечесвенной войне за последние 100 лет менялись весьма радикально. Об этом рассказал доктор исторических наук Эрик Жагарс. Если дореволюционные историки большое внимание уделяли собственно боевым действиям, то в независимой Латвии в 1920–х упор был сделан на французских бесчинствах в Курляндии. Статья в "Энциклопедии Латвии" так и называлась: "Французская оккупация Курземе". Причем проводилась параллель с еще свежей в памяти немецкой оккупацией курземских земель в Первую мировую. Еще одна излюбленная тема — Курземская милиция, то есть крестьянское ополчение, которое собирали в 1807 году в ожидании вторжения Наполеона после неудачной для русских битвы под Фридландом. В милицию призвали 3300 местных крестьян, и тогдашний историк Карлсон назвал это "первым латышским воинским соединением с XIII века".
В советское время академик Зутис написал программную статью "Латышский народ в войне 1812 года". На первый план вышел тезис о том, что война была Отечественной и для латышей, защищавших свою землю. Появились публикации о грандиозной партизанской войне в Курляндии, об уничтожении 600 солдат противника, разгроме "черного эскадрона" поляков в Тирельских болотах. "Я смотрю очень скептически на эти сведения, хотя бы потому, что никаких прусских или французских источников в данном случае не привлекалось", — признался Эрик Жагарс.
Сегодня, по его словам, латыши, как ни странно, более осведомлены о событиях 1812 года в наших краях благодаря книге Айнара Радевича "Наполеоновские войска в Латвии". Впрочем, появилась первая ласточка и на русском языке — книга Олега Пухляка "Действия русского и английского флотов под Ригой в 1812 году". Ее автор обещает продолжить тему Отечественной войны в Латвии.
Эрик Жагарс напомнил и о судьбе памятников Отечественной войны в Латвии. В частности, о до сих пор не восстановленной колонне Победы. Впрочем, памятниками той войны являются порой совершенно неожиданные объекты. Например, Верманский парк. Ведь он разбит на месте одного из сгоревших в пожаре 1812 года кварталов Петербургского предместья. "Пожар способствовал ей много к украшенью" — как сказал про Москву грибоедовский полковник Скалозуб.
Posted: 24.05.12 10:37. Post subject: Тысяча мелочей 23 ..
Тысяча мелочей
23 мая 2012 («Вести Сегодня» № 59)
Как Барклай готовил армию к войне 1812 года
Автор: Гюнтер Конев
Грандиозные масштабы операций Отечественной войны 1812 года совершенно затмили ту рутинную, но абсолютно необходимую работу, те тысячи мелочей, которые свалились на Барклая-де-Толли перед войной.
Это ведь только кажется, что военному министру стоит отдать приказ, и все будет сделано как по мановению волшебной палочки: лагерь построен, фураж завезен, полки точно в срок выдвинутся в указанный пункт. На самом деле - чуть ослабил контроль, недоглядел, не разъяснил по пунктам, не показал на пальцах, вовремя не влепил десяток выговоров - и вот уже все идет наперекосяк. Солдат отправят на марш голодными, по дороге половина отстанет, госпитали будут переполнены, и в нужный момент на поле боя не хватит тысяч штыков, которые могли бы решить исход кампании...
"Преданы будут военно-полевому суду..."
26 марта 1812 года Барклай-де-Толли приехал в Ригу из Петербурга, а 31 марта он уже прибыл в Вильно, где находилась главная квартира его армии. Отдохнуть бы с дороги, да некогда. Первым делом он требует данные о численном составе армии, и уже 1 апреля появляется отнюдь не шуточный приказ:
"Усмотря из рапортов, что в полках пехотных Кременчугском и Минском непомерное число больных и слабых, поставляю первою причиною беззаботливость шефов полков, полковников Пышницкого и Красавина; за каковое нерадение к службе делается им строжайший выговор с объявлением по всей армии. :Если впредь усмотрено будет мною в сих или в других полках сему подобное, то шефы полков преданы будут военному суду". Через две недели: "Замечено в параде 13-го числа, в некоторых полках весьма малое число в строю людей, так что: не более 16-ти и 17-ти рядов во взводе находилось".
Барклай снова грозит карами, и есть от чего. При норме 25 рядов (то есть 50 человек) 16-17 рядов во взводе означают, что треть полка небоеспособна! И это еще до начала войны! С кем в бой идти?
Стараясь раскачать инерцию полковых командиров, Барклай прибегает уже к авторитету царя: "Государю императору благоугодно, чтоб начальники полков как можно более пеклись о сбережении здоровья нижних чинов, если какой-то полк не будет в состоянии вывести 22-х рядов во взводе, то пополнять оные имеющимися в полках сверх штатного положения музыкантами".
За кнутом следует и пряник: "Главнокомандующий с особенным заметил удовольствием, что 34-й егерской полк, встретясь ему, имел во взводах в гренадерских по 25-ти, а в прочих по 23-х рядов. Таковое число людей во фрунте свидетельствует попечительность и усердие господина шефа полковника Пиллара, о чем всю армию извещает".
Кстати, Барклай дал и практическое распоряжение на тему, как сократить число больных: "Предписывается всем начальникам начать делать учение по полкам и баталионам, но не иначе как по утрам и учить не более 2-х часов, людей же перед учением за долго не выводить, и как только оныя прибудут на учебное место, то в то же время и начальники там быть должны". А не так, что люди с утра построены, парятся в строю, а офицеры прибывают только к обеду.
Лошади и шаровары
Главнокомандующему приходится вникать буквально во все. "Дошло до сведения моего, - говорится в приказе от 12 апреля, - что проходящими воинскими командами забирается на почтовых станциях фураж, заготовленный для почтовых лошадей". Барклай терпеливо разъясняет, что это может привести к краху почтового сообщения с армией. То есть мелкое дело в итоге грозит стратегической важности последствиями.
Ну что, приказ прочитали, разошлись и... ту же забыли. Через неделю после начала войны Барклаю придется повторить: "Проезжающие воинские чины отбирают насильно как на станциях, так и в дороге почтовых лошадей; от злоупотребления таковаго могут легко пресечься сношения всякаго рода с армиею..."
"С завтрешняго числа носить летния панталоны", - приказано 5 мая. И дальше следует целая стопка приказов по поводу формы одежды. "Строго предписывается, чтобы все нижния чины соблюдали установленную для них форму одежды, даже и в то время, когда не по делам службы имеют они надобность ходить по городу хотя и в шинели". "Сделано уже было словесное замечание, что 2-го корпуса нижния чины ходят вне службы в не форменной одежде, как то: в широких разнаго цвета шароварах..."
Помимо дисциплинирующего воздействия приказ соблюдать форму одежды имел и практический резон: в форме солдату труднее дезертировать, а буде натворит что - по мундиру можно будет установить хотя бы полк виновного. (После начала войны Барклай даст некоторое послабление: "Предписывается: в жаркое время на марше нижним чинам галстуки снимать, мундиры разтегивать; грудь не стеснена, легче солдату...")
Всеми этими мелочами Барклай занимается не вместо, а вместе с главным делом главнокомандующего - разработкой плана войны. Просто как человек, прослуживший в армии больше 35 лет, он понимает: мелочей при подготовке к войне не бывает. А дисциплина, выражающаяся, в частности, в соблюдении формы одежды, это и вовсе не мелочь.
Пуля не дура
"Господин Главнокомандующий рекомендует начальникам войск обратить внимание свое на то, чтобы солдаты прикладывались хорошо и не торопились стрелять, - гласит приказ от 11 мая 1812 года. - После всех не однократных о сем предписаний следовало бы ожидать наилучшаго успеха в столь важном предмете учения; но в некоторых полках замечено, что не довольно деятельно сим занимались. Исправность учения не в том состоит, чтобы ровно и вдруг спущали курки, но чтобы прикладывались верно, хорошо прицеливались и не теряли б на воздух своих зарядов".
Еще в сентябре 1810 года недавно назначенный военным министром Барклай издал инструкцию: главное в занятиях солдата "должно быть в цельной стрельбе; искусство сие не может иначе приобретаться, как беспринужденным поощрением в нем к тому охоты". Два года он бился над тем, чтобы в полках наконец всерьез занялись стрельбой.
Участник войны с Наполеоном унтер-офицер Бутовский вспоминал: "Французские ружья были превосходнее наших тульских того времени, да и самый порох у них был отличный, тогда как у нас мало рознился от пушечного. Стрельба французов одинаково трещала в сухую и мокрую погоду, у нас, напротив, при малейшей сырости порох делался влажен, были вспышки и курки худо отбивали. Пока наш солдат выстрелит раз, француз делал два и три выстрела: беглый огонь его был необычайно силен. Шомпол у француза при батальном огне был почти без действия, выпалив, он тотчас взводил курок и закрывал полку, потом, скусив патрон, опускал его в дуло и, не прибивая заряда шомполом (как делали в русской армии), ударял прикладом в землю и немедленно стрелял, ударение наполняло полку порохом сквозь затравку. Хорошей работы порох, отличная отделка ружейных замков и затравок, ровно и форма самих патронов и пуль без оклейки (в русской армии патроны представляли собой бумажную гильзу, которую делали из толстой клееной бумаги, и после выстрела остатки бумаги с внутренней поверхности ствола приходилось счищать шомполом) много способствовали проворству французов. Наши солдаты охотно бы меняли свои ружья на французские, которые во множестве валялись на ратном поле, но, к сожалению, русские пули не вобьешь в их дуло".
Еще одно его наблюдение: "Французы на стоянке упражнялись в стрельбе, у нас, напротив, занимались мильд-ефрейторством (то есть муштрой), ружейными приемами и вытяжкой солдата, стрельба в цель была в редкость, и то как бы для прогулки, и, несмотря на то, что в меткой стрельбе заключается главное достоинство пехотного солдата, занятие это считалось тогда последним делом".
А между тем, по мнению некоторых историков, в Бородинском сражении подавляющая часть потерь (до 70-80%) была нанесена русской армии с помощью стрелкового огня. Барклай, сам едва не потерявший руку в 1807-м после ранения французской пулей, отлично сознавал превосходство стрелковой подготовки французской армии и как мог старался исправить ситуацию. Но армия - гигантский и очень инерционный механизм. И переломить традицию "пуля дура, штык молодец" до конца так и не удалось даже военному министру.
Война!
12 июня 1812 года Наполеон перешел Неман. Началась война. После первых возвышенных приказов о том, что враг будет разбит, а победа будет за нами, пошла суровая проза.
"Июня 14-го дня 1812 года. Главнокомандующий с прискорбием заметил сего числа, что в таком войске, каково Российское, привыкшем всегда к трудам и походам, нашел он в пехотных полках не ожидаемой безпорядок; особенно в Копорском пехотном полку, которой на привале был совершенно разбросан, ружья имел в куче и без надлежащих караулов, за что начальник онаго полка арестуется на двое суток".
"Июня 20-го дня. Господин Главнокомандующий, осматривая биваки 3-го и 4-го корпусов, нашел, что лагерный порядок совсем не наблюдается. Шефы полков встречали его не в форме, ни в одном полку дежурный офицер к нему не являлся, а в Черниговском пехотном полку стоявший на пикете офицер при отдании чести Главнокомандующему бил поход, что совсем не сообразно лагерному порядку".
"Главнокомандующий делает выговор Копорскаго пехотнаго полка командиру майору Суханову, за то что он послал нижних чинов для получения винной порции, без манерок и не дав им лошадей под своз оной".
"Июня 21-го дня. Главнокомандующий с удивлением замечает, что при колоннах на марше остаются разныя партикулярныя (то есть неуставные) повозки, которыя маршу делают затруднение: господам корпусным начальникам наблюдать строго, чтобы полки при колоннах кроме патронных ящиков и лазаретных повозок другого обоза не имели: буде за сим найдется чья-либо партикулярная повозка между колоннами, то таковая сожжена".
Осознание всей серьезности ситуации придет к русской армии уже под Смоленском. А пока приходилось буквально вколачивать элементарное в головы офицеров и генералов. Так что когда будете в следующий раз читать что-то типа "Барклай приказал корпусу Остермана выступить по направлению к:", учтите, что на один боевой приказ приходится три таких - о лошадях, винных порциях, панталонах. Тогда, может быть, понятнее станет груз, который история взвалила на плечи этого человека.
Posted: 03.08.12 07:42. Post subject: По местам Барклая: Рига — Цесис — Валга
По местам Барклая: Рига — Цесис — Валга
2 августа 2012 («Вести Сегодня» № 108)
Великого русского полководца хотели похоронить в Риге, но вдова увезла его прах в Эстонию
Автор: Юлия Александрова
"Меня часто просят показать места, связанные с полководцем Барклаем–де–Толли, особенно приезжие россияне, но, увы, в Риге таких мест почти не осталось, разве что памятник Барклаю на Эспланаде и Петропавловский собор, где его отпевали", — говорит историк Феликс Талберг.
Дача в Дубулты
И все же на прошлой неделе историк провел экскурсию по местам Барклая — мы направились через Цесис в Эстонию, где недалеко от Валки–Валги располагается мавзолей Барклая–де–Толли. По дороге Ф. Талберг рассказал: Барклай всегда писал в документах, что родился в Риге, хотя на самом деле он появился на свет в поместье Памушисе в Жемайтии и был крещен в местной протестанской церкви, которая до наших дней не сохранилась.
Вскоре семья перебралась на мызу Лайксаар под Пярну, где родились брат и сестра будущего полководца. Правда, еще до их рождения Барклай был отправлен в Петербург в семью родной сестры матери, где его начали готовить к военной службе, записав в 6 лет в Новотроицкий кирасирский полк.
— В Прибалтику он вновь попал, начав свою военную службу, которая проходила в Паланге и Слоке, — говорит Талберг. — Штаб полка располагался в Риге, поэтому Барклай несколько лет с перерывами жил в доме своего деда на улице Марсталю, 15. Тогда же в 1799 году Барклай был произведен в генерал–майоры, и император Павел I наградил его участком земли в районе Слоки у моря, где Барклай построил дачу.
Дома на Марсталю, 15, в котором жил двоюродный брат полководца Август Вильгельм — бургомистр Риги, не существует — он был разрушен в 1941 году, как и многие здания Старого города. История с дачей вообще запутана. Сведения о том, что Барклай был одним из первых, построивших дачу на Рижском взморье, имеются во всех современных путеводителях по Юрмале. Указывается, что дача находилась в Дубулты и якобы до сих пор недалеко от станции растет дуб, посаженный полководцем.
Феликс Талберг считает, что дача могла находиться в Дубулты. Этот факт подтверждает довоенный латышский историк Петерис Белта, который в своей книге 30–х годов приводит данные о том, что после наполеоновских войн Барклай и некоторые русские офицеры получали в качестве награды участки земли на Рижском взморье, где возводили летние деревянные домики. Белта даже помещает копию карты с указанием этих участков.
— Однако Петерис Белта ошибается: Барклай построил такую дачу не после наполеоновских войн, а за 10–12 лет до Отечественной войны, — подчеркивает Талберг. — К сожалению, установить местонахождение этого дома не представляется возможным, хотя у меня есть копия архивного документа, в котором зафиксированы платежи Барклая за эту дачу, но там не указан ни год, ни даже конкретное место на Рижском взморье.
Роковое имение
Еще один адрес — имение Столбен недалеко от Цесиса. Проезжая мимо, мы увидели только остатки парка. Сейчас на месте имения — поселок Сталбе. По словам Ф. Талберга, имение, купленное в 1817 году, стало первой собственностью полководца (если не считать дачу). До этого у князя и героя Отечественной войны 1812 года не было никакой недвижимости!
— Имение тогда было на грани банкротства, более того, оно имело дурную славу, так как все его владельцы либо разорялись, либо преждевременно умирали, — говорит Феликс Талберг. — Правда, для сына полководца — Эрнеста — это имение сыграло счастливую роль. В семи верстах от Сталбе располагалось имение Унгурмуйжа, принадлежавшее барону Кристофу Кампенгаузену, и Эрнест познакомился там с дочерью барона Леокадией, которая стала его супругой.
Благодаря супругам имение Сталбе одно время было центром общественной жизни края: здесь проводили приемы на сто человек, здесь дважды побывал император Александр I — в августе 1818–го и в начале 1825 года. Однако все это было уже после смерти полководца.
А Барклаю это имение не принесло счастья. И года не прошло после его приобретения, как именно отсюда полководец отправился в свою последнюю поездку, из которой ему было не суждено вернуться.
Сердце полководца
В начале 1818 года Барклай наконец–то получил разрешение на отпуск, которого он давно добивался, и 2 мая семья выехала из имения Столбен по направлению к курортам Мариенбад и Карлсбад. Несколько дней пробыли в Риге, где полководец увидел уже отстроенные заново сгоревшие в 1812 году пригороды и зазеленевший Верманский парк.
Эта была его последняя встреча с городом, который он считал родным: жить ему оставалось меньше двух недель — до курорта он так и не доехал, внезапно скончавшись недалеко от Инстербурга, в Восточной Пруссии.
Именно там, в местечке Штилитцен, по приказу прусского короля через три года после этого трагического события появился первый памятник полководцу и там же якобы захоронено сердце Барклая. Сегодня это Калининградская область, город Черниховск. Памятник стоит и поныне, а вот сердце недавно было похищено — вся пресса писала об этом акте вандализма.
Феликс Талберг считает, что сердце Барклая в процессе бальзамирования, которое проводили сразу после его кончины прусские медики, было, по–видимому, извлечено из тела. Тогда существовал обычай хоронить сердце на месте смерти, а тело — в родовых усыпальницах или других местах захоронения. Но это не всегда соблюдалось.
К примеру, в Казанском соборе похоронено и тело Кутузова, и сосуд с его сердцем. Было ли в Черниховске сердце Барклая — никем не доказано. Кстати, Барклай — блестящий полководец, не знавший ни одного поражения, тоже мог бы быть похоронен в Казанском соборе Санкт–Петербурга — император передал вдове Барклая такое пожелание, но та категорически отказалась.
— Родственники полководца и отцы Риги, где проходило торжественное отпевание полководца, предлагали захоронить его на Большом кладбище, которое располагается рядом с Покровским и где имелась родовая усыпальница. Однако вдова отвергла и этот вариант, предпочтя отвезти тело супруга в свое фамильное имение Хельм в Эстонии. А спустя пять лет недалеко от Хельма, в имении Бекгоф, она построила мавзолей, куда перенесла прах Барклая.
"Верность и терпение"
Именно Бекгоф стал конечной целью нашего путешествия. Белокаменный мавзолей стоит недалеко от шоссе, среди зеленых полей и леса. К нему ведет аллея, обсаженная молодыми дубками. На портале выбита надпись: "Верность и терпение". Прекрасная эпитафия на могиле того, кто, не жалея жизни, сражался за Россию, кто считал себя русским и смиренно терпел несправедливость, выпавшую на его долю. Ведь слава в победе над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года досталась Кутузову, хотя именно Барклай разработал и провел всю военную операцию, заставившую французскую армию позорно отступить из России.
Внутри мавзолея — два гроба: Барклая и его супруги. Рядом с мавзолеем за оградой — отдельное захоронение, где покоятся сын полководца со своей первой женой Леокадией. Тут же еще один мемориал, кажущийся несколько чужеродным, — захоронение советских солдат, погибших в боях за освобождение Эстонии в 1944 году.
Интересно, но во времена немецкой оккупации мавзолей русского полководца не пострадал. Как считает Феликс Талберг, здесь немцы могли даже выставить почетный караул, что вполне объяснимо: Барклай–де–Толли во время войны с Наполеоном являлся одновременно полководцем как русской, так и прусской армии, так что для немцев он тоже национальная гордость.
"Барклай — мой любимый герой!" — не скрывает Феликс Талберг и говорит, что посмертная судьба Барклая–полководца, который никогда не терпел поражений, сложилась крайне неудачно. Его имидж основательно подорвали именно русские историки, поэтому задача местных историков и его земляков — хранить его память.
Posted: 12.09.12 08:40. Post subject: В Риге почтят память..
В Риге почтят память Барклая-де-Толли
11 сентября 2012, 17:14
Foto: DELFI Aculiecinieks
Депутат Рижской думы от объединения "Центр согласия" Руслан Панкратов в воскресенье организует в центре города, возле памятника генерал-фельдмаршалу фельдмаршалу Михаилу Богдановичу Барклаю-де-Толли, мероприятие в честь 200-летия победы российской армии над армией французского императора Наполеона.
Депутат сообщил агентству BNS, что 16 сентября в полдень одновременно в Риге, на углу улиц Элизабетес и Бривибас, где установлен памятник военоначальнику, а также в Смоленской области, в поселке Красном; в Эстонии, в городе Тарту и в местечке Йыгевасте, где находится могила Барклая-де-Толли, будут возложены цветы и венки от военно-истрических клубов, историков, общественных и политических деятелей, активистов.
На эти мероприятия приглашены послы Франции, Австрии, Германии, Польши, Белоруссии, Литвы и России.
Панкратов напомнил, что памятник российскому полководцу Михаилу Барклаю-де-Толли (1776-1818) был установлен в Риге, с которой связан его род, в 1913 году. В 1915 году он бесследно исчез во время эвакуации. Долгие годы на его месте стоял пустой постамент. В 2001 году памятник был восстановлен по инициативе и на средства Евгения Гомберга.
В 2002 году Рижская дума разрешила на полгода выставить памятник и одновременно провести опрос рижан о его дальнейшей судьбе. Большинство поддержало идею восстановления памятника, и Барклай-де-Толли остался на своем месте.
Posted: 09.11.12 08:48. Post subject: Последний бой Барклая
Последний бой Барклая
8 ноября 2012 («Вести Сегодня» № 178)
Поражение в нем ему нанесли не французы, а свои
Автор: Константин Гайворонский
Трудно сказать, когда у Барклая родилась эта мечта. Может быть, когда он сам в 1807 году получил французскую пулю и чуть не лишился руки. А мечтал он о том, чтобы научить русскую армию хорошо стрелять. Это может показаться шуткой. Как? Армия — и не умела стрелять? Да, не умела.
"Французы упражнялись в стрельбе…"
"Стрельба французов одинаково трещала в сухую и мокрую погоду, у нас, напротив, при малейшей сырости порох делался влажен. Пока наш солдат выстрелит раз, француз делал два и три выстрела: беглый огонь его был необычайно силен", — вспоминал прошедший наполеоновские войны унтер–офицер Бутковский. И дело не только в порохе: "Французы на стоянке упражнялись в стрельбе, у нас, напротив, занимались мильд–ефрейторством (то есть муштрой), ружейными приемами и вытяжкой солдата, стрельба в цель была в редкость, и то как бы для прогулки. И, несмотря на то, что в меткой стрельбе заключается главное достоинство пехотного солдата, занятие это считалось тогда последним делом".
Став военным министром, а потом командующим 1–й Западной армией, Барклай перед войной 1812 года из кожи вон лез, чтобы вбить в головы подчиненным важность стрелковой подготовки. "Обратить внимание свое на то, чтобы солдаты прикладывались хорошо и не торопились стрелять, — гласит приказ от 11 мая 1812 года. — После всех неоднократных о сем предписаний следовало бы ожидать наилучшаго успеха в столь важном предмете учения; но в некоторых полках замечено, что не довольно деятельно сим занимались. Исправность учения не в том состоит, чтобы ровно и вдруг спущали курки, но чтобы прикладывались верно, хорошо прицеливались и не тратили б на воздух своих зарядов".
В ходе войны солдаты волей–неволей осваивали стрелковые навыки. Зато сильно теряли в выправке и искусстве вытягивать носок. После парада в Вильно в декабре 1812 года по случаю изгнания Наполеона великий князь Константин Павлович, наблюдая далеко не идеальную маршировку, в сердцах бросил: "Эти люди умеют только драться!"
Казалось бы — и хорошо, армия ведь создается не для парадов. Не тут–то было! После войны "распустившихся", повидавших Европу и усвоивших многие "заграничные" понятия солдат и офицеров решили "подтянуть". Инициатива шла с самого верха — от императора Александра и нового военного министра Аракчеева. В 1816 г. в России издается новый "Пехотный устав", в котором основное место занято плацпарадной муштрой и ружейными приемами и ни одного слова не говорится о действиях пехоты в боевых условиях и о самой стрельбе.
Армия для парадов
"Учебный шаг, хорошая стойка, быстрый взор, параллельность шеренг, неподвижность плеч и все тому подобные, ничтожные для истинной цели предметы столько всех заняли и озаботили, что нет минуты заняться полезнейшим. Один учебный шаг и переправка амуниции задушили всех — от начальника до нижнего чина, — писал генерал Сабанеев, командир 6–го пехотного корпуса. — Нигде не слышно другого звука, кроме ружейных приемов и командных слов, нигде другого разговора, кроме краг, ремней и вообще солдатского туалета и учебного шага. Бывало, везде песня, везде весело. Теперь нигде их не услышишь. Везде цыц–гаузы и целая армия учебных команд". Добро бы дело ограничивалось муштрой. Так нет, стали прямо портить ружья! Александр I, видите ли, любил, когда на смотрах при взятии "на караул" ружья эффектно звякали. Начальство и давай стараться. Командир 14–го егерского полка Отрощенко вспоминал, как командир бригады попенял ему: "У тебя нет хороших темпов при ружейных приемах. Посмотри, какие славные темпы в 3–м полку". И повел меня с собой. Подошел к карабинерной роте, приказал сделать на караул. Ружья брякнули громко. "Вот хорошие темпы", — сказал он. Я с его позволения взял одно ружье. При ударе рукой о приклад отозвался бряк в прикладе и шомпол чуть не выпал. "Прикажете так переделать ружья?" Он взял от меня ружье, которое от удара рукой отозвалось таким же брянчанием, как и у меня, приказал отвинтить медную накладку с приклада и увидал, что приклад выдолблен и туда положены разбитые стеклышки а ложе прожжено шомполами".
"Звякало" — да, изумительно, но стрелять из такого ружья было невозможно. "Как будто войско обучается не для войны, но исключительно для мирных экзерциций на Марсовом поле", — бросил в сердцах знаменитый партизан Денис Давыдов и… был уволен в оставку "по болезни". Высоко метил! Это же сам Александр I объяснял министрам, почему не хочет помочь Греции, восставшей против турок: "Довольно было войн на Дунае, они деморализуют армии". Так что генералы "проверки войной" не боялись.
Наука побеждать Барклая
Барклай в этот момент был в зените славы: обласканный императором, получивший звание фельдмаршала и полный комплект всех 4 орденов Св. Георгия (он стал вторым после Кутузова обладателем такого "иконостаса"), вновь назначенный командующим 1–й Западной армией. Поначалу он с чисто остзейской исполнительностью взялся выполнять новые требования. "Что сказать нам, командирам дивизий, когда фельдмаршал свою высокую фигуру нагинает до земли, чтобы ровнять носки гренадер? — возмущался генерал Паскевич. — В год времени войну забыли, как будто ее никогда и не было, и военные качества заменились экзерцирмейстерской ловкостью".
Но чем дальше, тем больше, и Барклай видел: Аракчеев с подачи императора гробит армию. Боевые офицеры бросают службу и уходят в отставку. На их место приходят дуболомы, ничего кроме "ать–два!" не знающие. Да, в этой войне русская армия свои коронным приемом — ударом в штыки колонной пехоты — еще вырвала победу. Хоть уже с большими потерями. Но что будет дальше, когда ружья начнут совершенствоваться?
И Барклай решился. В 1817 году в штабе 1–й армии чуть ли не подпольно разрабатывают "Правила рассыпного строя, или Наставление о рассыпном действии пехоты". Это поистине революционный для русской армии документ, вобравший в себя весь опыт наполеоновских войн. На пальцах объясняющий, как надо воевать, как строить боевые порядки, чему учить солдат и офицеров. И, конечно, "Правила" делали упор не на строевой шаг, а на огневую подготовку войск. Солдат требовали учить определять расстояние до цели. "Показывать ему какое–либо дерево, дом, ограду, спрашивая, в каком он полагает его расстоянии; потом приказывать считать шаги до этого предмета и таким образом узнавать свою ошибку…" Солдаты должны были приобрести "твердый навык хорошо зарядить, верно прицелиться и метко стрелять во всяком положении, стоя на коленях, сидя и лежа". Рассматривались и вопросы маскировки, и боевые действия в особых условиях. "При наступлении в лесу должен он подкрадываться от дерева до дерева к неприятелю, беспрестанно вредить оному и выигрывать место или же при отступлении через лес останавливаться позади каждого дерева и, прикрывая себя, защищать место и товарища своего".
Барклай убеждает скептиков, которых немало было и среди его командиров: "Многие полагают еще и ныне, что пуля вредит неприятелю только случайно. Мнение сие действительно оправдывается, однако ж только в тех случаях, где неучи действуют ружьем; когда же ружье в руках настоящего стрелка, то и успех стрельбы не будет зависеть от случайности".
В отличие от суворовской "Науки побеждать", состоящей больше из общих положений, барклаевская "наука" была предельно конкретна, подробна и, главное, применима к обучению войск для войны в мирное время.
Вызов Аракчееву
При этом Барклай замахнулся на "святое". Он желал ввести за "непременное правило, что при обучении стрельбе в цель не должно обращать внимание на фигуру человека, но единственно наблюдать за верною прикладкою и прицеливанием правого глаза. Нарочное приказание кривлять фигуру столь же вредно для цельной стрельбы, как и непременное требование правильной фигуры, а надобно, чтобы всякой при стрельбе в цель держался как ему удобнее". Как ему удобнее, а не как по уставу Аракчеева!
В начале 1818 года "Правила" были отпечатаны и разосланы в полки. Понимая, что они идут совершенно наперекор требованиям всесильного военного министра (и самого императора!), который на маневрах обращал внимание лишь на равнение рядов и четкий шаг, Барклай счел нужным подтвердить особым приказом: "Требование о удержании прямой линии в цепи и ровных интервалах в парах есть фальшиво".
А далее: "В отмену оных правил ни под каким предлогом ничего не делать без особенного на то приказания Его Сиятельства. В случае, если бы впредь кто по особенной воле Государя Императора был прислан в который–либо корпус для обучения, стал показывать правила, различные введенным в [1–й Западной] армии, то, приняв оные, в то же время донести Господину Главнокомандующему прямо от полков". Это был уже прямой вызов! Барклай был готов чуть ли не "подпольно" обучать свои войска ведению войны вопреки воле императора, желавшего видеть исключительно "парадную" армию.
Отпусти Барклаю история еще хоть немного времени — может быть, ему и удалось бы каким–то чудом переломить тенденцию "отступления" русской армии. Характера ему было не занимать, а отправить в отставку Барклая император мог и не решиться — чай, не "какой–то" Давыдов… Но 25 мая 1818 года Барклай–де–Толли умер. В большинстве полков его армии книжки новых "Правил" остались неразрезанными. Новое начальство отнеслось к ним как к опасной ереси.
Новое татарское иго
Шли годы. В армии ничего не менялось. Устав батальонного учения, изданный в 1848 году, имел 342 страницы убористого шрифта. И почти все были о том, где стоять, куда кому повернуться, сколько шагов отойти в многочисленных до бесконечности построениях и перестроениях.
"Стрельбе никогда не учили толком; назначенный для этого порох не употребляли по назначению, а топили в воде, раздаривали знакомым помещикам или продавали жидам, — пишел генерал Зайончковский о русской армии кануна Крымской войны. — Для упражнений в стрельбе обыкновенно выбиралось время, предназначаемое для отдыха. На нее смотрели как на отбытие номера; офицеры если и делали замечания стрелявшим, то исключительно с точки зрения чистоты приемов для заряжания, а солдаты, выпуская свои три пули, думали только о том, чтобы не получить сильного удара в щеку". Три пули три раза в год — вот и вся стрелковая подготовка.
В донесениях императору Николаю I о таких мелочах, как стрельбы, даже не докладывали. Его другое интересовало. "Церемониальный марш был вообще хорош, шаг правильный, но в держании ружья замечена еще неровность… Войска одеты хорошо, стойка верна, шаг правильный, равнение и держание ружей на церемониальном марше хорошо", — писал по итогам смотра 1852–го — предвоенного! — года фельдмаршал Паскевич. Тот самый, который в свое время критиковал Барклая за "равнение носков". Ружья солдаты, вишь, неровно держат — вот беда! Что они стрелять не умеют — никого не волновало. В итоге то, что не сумели сделать французы, сделали свои "доброхоты". Армия, в 1814–м взявшая Париж, в 1854–м не сможет сбросить в море французский десант под Севастополем. "Не дай бог нам убедиться на опыте, что не в одной механической формалистике заключается залог всякого успеха. Это страшное зло не уступает по своим последствиям татарскому игу!" — хватался за голову Денис Давыдов в 1830–х. Убедились. Но и поражение в Крымской войне мало вразумило генералов.
Барклай, посмевший бросить этому новому игу вызов, умер в 1818 году. А через сто лет случилось то, о чем предупреждал Давыдов, смотревший гораздо шире и глубже чисто армейских проблем: "Горе России, если к тому времени, когда деятельность умных и сведущих людей будет ей наиболее необходима, наше правительство будет окружено лишь толпою неспособных и упорных в своем невежестве людей. Усилия этих лиц не допускать до него справедливых требований века могут ввергнуть государство в ряд страшных зол". Как в воду глядел.
All times are GMT
2 Hours. Hits today: 2
You can: smiles yes, images yes, types yes, poll no
avatars yes, links on, premoderation off, edit new post no
- user online
- user offline